"Мой отец был морским пограничником. Военных людей этой профессии переводили через каждые 1,5 - 2 года на новые места, вместе с ними кочевали и их семьи. Я родилась в самом начале войны на Амуре. Папа был командиром катера, на котором выходил охранять границу с Китаем. Папа очень рано поседел, т.к. никогда не знал, вернется ли он живым. С Китаем тогда были напряженные отношения, и катер всегда шел по реке под прицелом снайперов, блеск оптики выдавал. В середине войны отца перевели в г. Корсаков, находившийся на самом юге Сахалина. В то время на острове жило много японцев и корейцев. В Корейские кварталы мы не ходили, было опасно. В Корсакове родился мой брат, а я окончила 1 класс. В школу я ходила с сумкой, сшитой мамой из кимоно. Когда японцев начали высылать с Сахалина, их вывозили на больших баржах на остров Хоккайдо - это северный остров Японии", - рассказывала Лорина Майорова.

"Я помню, как мы с мамой ходили провожать одну знакомую японку. Мама что-то испекла ей на дорогу, чтобы та хорошо вспоминала русских, так та горько плакала и маму благодарила поклонами. На Сахалине было очень тяжело с продовольствием и лекарствами. Все продукты папиного пайка были в сухом виде, я помню сухую картошку. А когда папа приносил консервы, то у нас был праздник. Мы начали болеть: брат был весь в коростах от диатеза, а я заболела желтухой. Положили меня в госпиталь, поставили большую тарелку с глюкозой - это и было все лечение. Много лет после этого я не могла есть жирного и сладкого", - делилась Лорина Майорова.